Воссоздание античной армии
Еще в самом начале Оливер Стоун объявил, что хочет достичь исторической точности во всем, в любой детали своего фильма – начиная костюмами и заканчивая постановкой военных сцен. Чтобы достичь как можно большего правдоподобия, к обучению военному ремеслу Колина Фаррелла и других актеров, которые играли его друзей в «Александре», был специально приглашен оставной капитан морской пехоты США – Дэйл Дай (Dale Dye). Он предложил Стоуну тактику, практически двадцать лет назад применявшуюся на съемках фильма «Взвод», а именно – создать так называемые «военные лагеря», где в течение месяца состав актеров обучался особенностям античного военного искусства: владению мечом, щитом, пращой, копьем и сариссами (которые в длину достигали до четырнадцати футов), умению скакать на лошади и соблюдать порядок боевого строя.
«Я не учу актеров, – прямо заявляет капитан Дай. – Я обучаю людей, которые становятся солдатами, обладающими скромным актерским талантом. Когда прибыли эти детки, первое, что они узнали, состояло в том, что в жизни есть нечто важнее, чем они. Они учились жить, поддерживая друг друга. А моя цель состояла в том, чтобы сделать из них солдат-македонцев в прямом смысле этого слова. Это первое, что им нужно было понять».
Один из самых дерзких вызовов, встававших перед актерами, состоял в разном уровене подготовки в умении скакать верхом на лошади. Македонские конники скакали без седел, стремян, а это даже для профессиональных наездников – весьма трудное занятие. Тренер Рикардо Круз Морал (Ricardo Cruz Moral) и его испанские помощники, чтобы научить актеров ездить без седел на лошадях, первоначально учил их скакать в седле. Но кроме этого, он обучал актеров сражаться на скаку – этого требовали сцены сражений «Александра», в которых нужно было мчаться с четырнадцатифутовыми грозными сариссами – причем зачастую в облаках пыли, значительно снижающей видимость.
Морал стал учителем и для тринадцатилетнего Коннора Паоло (Connor Paolo), сыгравшего юного Александра. Момент первого знакомства Александра с его вороным конем – Буцефалом, чью дикость не смогли обуздать и бывалые наездники («Отдайте эту скотину на мясо», – восклицает царь Филипп), потребовал от Паоло умения скакать верхом на лошади. Но сами понимаете – навряд ли мальчик, проживший всю жизнь в Нью-Йорке, смог бы похвастаться этим опытом. Поэтому Круз Морал тренировал его целыми днями в течение двух месяцев; когда же настало время снимать заветную сцену, Коннор скакал не хуже македонского царевича.
Обучение актеров, каскадеров, а также участников массовки стало ключом к воссозданию знаменитой македонской фаланги, стратегически важного военного формирования, придуманного царем Филиппом, а позже усовершенствованного Александром.
Арриан и Асклепиодот писали, что фаланга имела численность 16384 воинов, которые выстраивались в 1024 шеренги – по 16 человек глубиной. Эти данные относятся к постэллинистической эпохе – к I веку до н.э. – и описывают они, скорее, идеальную фалангу, нежели существовавшую на деле. Хотя на основании и этих данных можно составить более или менее общую картину о македонской фаланге в правление Филиппа и Александра.
«Идея фаланги так продумана, что ее продолжали применять в ее первоначальном виде на протяжении ста пятидесяти лет, – говорит капитан Дай. – Единственное, перед чем она не могла устоять – это римские легионы. Для полководца как Александр это был весьма сильный, стойкий, но в то же время подвижный элемент на поле античных войн».
Тренировочный лагерь стал этаким конвейером в подготовке античных воинов. Опираясь на свой собственный практический и теоретический опыт, капитан Дэйл Дай и съемочная команда получили достоверную информацию о том, как велись войны во времена Александра. А это, в свою очередь, позволило Оливеру Стоуну снять исторически правдивые боевые сцены. «Нам было нужно то, что мы действительно могли бы воплотить, – говорит Дай. – Я с Оливером консультировались с признанными умами – как только они высказывали свое мнение, мы были в состоянии воплощать это знание в жизнь – на поле брани».
Но в дополнение к реалистичному изображению поведения и дисциплины солдат, которые жили за тысячи лет от наших дней, актеры обязались также готовиться к баталиям при Гавгамелах и в Индии.
«Капитан Дай обрабатывал нас дни напролет, – сетует Колин Фаррелл, приступивший к обучению военному ремеслу в США и Испании за шесть недель до официального набора в «военный лагерь». – По вечерам же Дай рассказывал нам, комментируя, о тактике, стратегиях Александра, боях. Несомненно, физически мы стали сильнее, и это не дало нам ударить лицом в грязь при Гавгамелах».
Просторы морокканской пустыни – почти что восемь миль в диаметре, выбирали специально для съемок Гамгамел. Однако, помимо главного лагеря съемочной бригады, здесь находилась военная стоянка нескольких сотен солдат (в большинстве своем конников) морокканской Королевской армии, пожертвованной королем Мухаммедом VI.
Пыльный туман, воинственные кличи в отчаянном рукопашном бою и топот конских копыт стали сопровождением съемок боя при Гавгамелах, в котором Александр, казалось, достиг просто невероятной победы, выставив против 250000-тысячной армии царя Дария III свои 40000 человек пехоты и 7000 конницы. Но Дарий бежал, и победа открыла македонцам дорогу на Персию, превратив Александра еще при жизни в легенду.
«Оливеру хотелось реалистичности, – говорит каскадер Гари Пауэлл (Gary Powell). – Но не затяжных зубодробительных сцен. Когда вы хотите добиться реалистичности, то должны знать, что большинство одиночных боев длятся не долго – особенно, если используется такое оружие, какое было у нас. Это и быстро, и грубо; для Гавгамел в нашем распоряжении было свыше тысячи человек, укомплектованных весьма грозным вооружением».
В сражении при Гавгамелах участвовали не только настоящие солдаты и обученные актеры, но и консультант фильма историк Робин Лейн Фокс, одетый в доспехи и сидящий на коне.
«Оливер с командой брали на себя огромную ответственность, опираясь на данные античных источников демонстрировать как основные маневры так и воинов, – заявляет Фокс. – Однако в результате действительно грозное подлинное сражение. По мне так эти сцены могли бы стать темой дискутов для школьников, студентов и историков. Они дают красивую картинку юнитов в действии, крови, смятения, но прежде всего помогают осознать весь масштаб действия».
При съемках битвы при Гавгамелах оператор Родриго Прьето (Rodrigo Prieto) использовал до восеми камер – только бы как можно полнее отразить весь масштаб развернувшегося действа. Он обращает внимание на то, что ему и Стоуну «не хотелось, чтобы терялось чувство реального времени. Оливеру хотелось, чтобы картина создавала такое чувство, будто ты действительно присутствуешь там и ощущаешь всем телом и душой те место и время – поэтому мы подошли к этому очень объективно. Любое решение, принимавшееся в съемках кинофильма, должно было передать чувства Александра, которые он тот момент ощущал».
Существенной проблемой для киносоздателей стал вопрос о количественном составе войска – поскольку в бою 331 года до н.э. участвовало не менее 297000 солдат. Хотя в распоряжении создателей и было свыше 1000 солдат, мастер по спецэффектам Джон Шил (John Scheele) на протяжении нескольких месяцев восполнял этот пробел, просиживая в офисе «BUF Compagnie» в Париже, а также в «Moving Picture Company» а Лондоне. «Нам бросили вызов создать реалистичное войско, сражающееся под ярким солнцем пустыни, – рассказывает Шил. – Спецэффекты из мира фантазий требуют только терпения, чтобы аудитория приняла их. Мы же творили в пыли и песке реального мира».
Вторая главная битва фильма – это жестокий бой в Индии, где Александр и его армия сталкиваются не только с переменчивой погодой и недружелюбным населением – но и с устрашающими боевыми слонами, македонцами не виденными, которых индусы использовали в бою.
Съемки боя в Индии проводились в Таиланде. Учитывая порыв Стоуна достичь исторического правдоподобия, выбор этих мест становится вполне обоснованным – поскольку, начиная с I века н.э., таиландская архитектура, религия, государственный строй стали подвергаться активному вмешательству из Индии.
Для съемок боя в Индии Джан Роелфс (Jan Roelfs) с командой несколько модернизировал ботанический сад Phu Kae, который раскинулся почти что в 130 километрах от Бангкока. «У нас не было возможности отправиться в настоящие джунгли по вполне понятным причинам, поэтому нам не оставалось нечего другого как создать джунгли в ботаническом саду, который полностью подходил для исполнения наших идей, – рассказывает Роелфс. – Съмки велись на протяжении трех месяцев, когда стоял сухой сезон, и лес был в полном нашем распоряжении». Естественно, после съмок ботанический сад приобрел свой прежний облик.
Тайское правительство, как и морокканское, великодушно пожертвовало своих солдат, чтобы те сыграли античных воинов. «То был очень интересный обмен культурным опытом, - говорит капитан Дай. – Я только что оставил морокканскую армию, но приобрел тайскую. Они были могучими, схватывали все на лету несмотря на то, что мы учили их тактике, которая применялась 2300 лет назад. Мы быстро оформили их в фаланги, научив как держаться обособленно и в строю, это диктовалось спецификой непроходимых лесов в отличие от открытой пустыни Гавгамел».
«Проблема, с которой столкнулся Александр в Индии, как и в любой другой ограниченной джунглями территории, – говорит капитан Дай, – в том состоит, что фаланга, чтобы преодолеть природные препятствия, леса, должна была расформироваться, тем самым утратив единство и целостность. Однако применение фаланги на плоском маневренном участке наподобие Гавгамел делало Александра непобедимым. А вот нарушение целостности фаланги уязвляет ее, что мы и показали в лесной битве».
В битве индийские воины используют боевых слонов. В целом мире не найти более умных и легко поддающихся дрессировке слонов, чем в Таиланде. (Слоны играют весьма важную роль в тайском фольклоре и религии. Именно поэтому на протяжении долгих лет здесь велась активная борьба против вырубки леса, чтобы слоны могли тихо жить и размножаться). Для дрессировки слонов вызвали Сомпаста Мипана (Sompast Meepan) – хозяина именитого Аютхайского дворца слонов и Королевского Крааля. Именно благодаря ему в саду Phu Kae временно обосновались тридцать слонов из Аютхайского дворца.
Съемки индийского сражения потребовали от слонов четкого выполнения ряда действий – в течение двух месяцев капитан Дай на пару с Гари Пауэллом вырабатывали особые навыки у слонов – в том числе привыкание к лошадям, не разлучая их с детенышами и погонщиками.
«Слон будет делать то, что он хочет», – говорит капитан Дай. «Его не задеть за живое. Но у нас были необычайные слоны. Фантастически умные, чрезвычайно способные, – рассказывает Стоун. – С лошадьми проблем было больше, исключая, как это ни странно, Буцефала – огромного коня Александра, который вел себя сдержанно, а в одной из ключевых сцен фильма даже бесстрашно встал на дыбы перед слоном. Сцена настоящая, без компьютерной графики. Конь, каскадер и Колин удивительны».
Для того, чтобы обезопасить животных, на протяжении всего периода дрессировки слонов и съемок присутствовал защитник природных ресурсов Ричард Лэйр (Richard Lair) – соучредитель цента по защите слонов в Таиланде, а также ветеринар Прича Паунгхама (Preecha Puangkham).
Невероятно – но за весь двухнедельный срок съемок лесного боя не пострадали ни слоны, ни леса. «Они были удивительны, – с энтузиазмом говорит Стоун. – Складывалось ощущение, что они просто получали удовольствие».
Так что, погром, устроенный слонами и лошадьми в индийской битве, целиком и полностью стал результатом работы мастеров по спецэффектам, взявших ответственность за реалистичность показываемой жестокости войны людей и животных на себя.
Готовясь к боям противостоящих друг другу армий, оружейный мастер Ричард Хупер (Richard Hooper) выковал большое число оружия, которое применялось и македонскими, и персидскими, и индийскими, и бактрийскими войсками. Порой за день Хупер и его команда должны были создать почти что 1500 комплектов военного снаряжения, содержавшего около 12000 составных частей: примерно 1000 сариссов, 2000 щитов, 2000 мечей, 750 луков, 9000 стрел. На пару с основной частью оружия, которое выплавлялось из металла, Хупер создавал также пластмассовые муляжи, использовавшиеся во время съемок различных трюков.
Чтобы снарядись солдат и животных для съемок лесной битвы, Хупер изготовил дополнительно 500 щитов и такое же число мечей, дубин, топоров, 150 луков и 2000 стрел, а также ливреи для македонской, персидской конницы и слонов. В обязанности художника-постановщика Стюарта Роуза (Stuart Rose) входило создание весьма сложной брони для слонов.
